белая музыка революций
проблема в том, что практика показала: я не могу лить слёзы вечно. я провел в состоянии, когда мои глаза не просыхали ни на минуту целый месяц, и моя память отказывается воспроизводить те моменты, когда я вопил от отчаянья в потолок и стены, пока мне не вызывали скорую, когда я не мог встать с постели, потому что мое тело меня не слушалось, когда я чувствовал боль в каждой клеточке своего тела, и говорил матери, что мне не хочется жить;
в какой-то момент это отчаянье стало жуткой апатией. я успокоился, я стал встречаться с людьми, траурно молчать и улыбаться сухими губами на все их вопросы - и тогда они понимали, что все действительно плохо и переставали задавать вопросы. я пил, я танцевал, я не возвращался домой неделями, не заходил в интернет, не садился за компьютер;потом я начал говорить - отрывками, предложениями вскользь, пока меня не прорвало на эмоциональный выкрик - в ванной на третьем этаже шикарного дома посреди июля, вернувшись из клуба, отогревая ноющие мышцы я осознал, что до сих пор не понимаю, где причины и следствия; эта мысль была такой яркой, ясной и безнадежной, что я только хватал ртом воздух, цеплялся за плечи единственного оказавшегося рядом человека, и спрашивал, спрашивал, спрашивал
объясни, почему
скажи, вот ты же в курсе всей драмы
тебе же виднее со стороны
с тех пор я каждый день спрашиваю
спрашиваю
спрашиваю
и не получаю ответа.
кроме единственного верного: это было, не потому что я в чем-то виноват, не потому что я страдалец по-чище иисуса, не потому, что кто-то решил за меня.
это было, потому что я так решил, я так хотел и я сделал все, чтобы закончить так, а не иначе.
и это прошло.